ВМЛ: Михайлов Александр. Портрет министра в смут врем. Степашин
Вместо предисловия,
Или несколько вопросов экс-премьеру
— Каковы доли случайности и закономерности в том, что вы, «человек из народа», поднялись до своего положения?
— Говорить о закономерности было бы нескромно, а о случайности наивно. Наверное, в том, что я, как вы говорите, «человек из народа», достиг нынешнего положения, есть доля и того, и другого. Сами понимаете, что хоть и каждый солдат мечтает стать генералом, но не каждый генерал допускает мысли, что может стать министром, тем более премьером. Кстати, и к своим прошлым должностям, будь то директор ФСБ, или министр юстиции, или министр внутренних дел, я относился и отношусь исключительно как к высокому доверию, которое накладывает огромные обязательства. Естественно, на этом посту хочется сделать больше, так как времени для людей такого ранга, как показывает практика, не так уж много.
— Эпизоды, характеризующие, на ваш взгляд, различные периоды вашей жизни.
— Вся жизнь состоит из эпизодов. В детстве мечтал стать моряком. (А кем может мечтать стать сын морского офицера, родившийся в Порт-Артуре?) Даже поступил в военно-морское училище им. Фрунзе. Но о карьере моряка пришлось забыть. Зрение подвело. Однако идею стать офицером не оставил. Поступил в военное училище. Служил. В составе спецчастей МВД СССР бывал в горячих точках… В Баку был комендантом района. Наверное, там впервые осознал ту ответственность, которую взяли на себя люди в погонах. Как бы их ни ругали и ни хаяли сегодня, глубоко убежден, что они делали и тогда и сейчас все, чтобы не лилась кровь, не гибли люди, не множилась армия сирот…
Может, тогда подсознательно и возникла мысль заняться политикой. Ведь именно политики отдают приказ, и от их мудрости многое зависит. Правда, реализовали эту мысль мои товарищи, мои курсанты, с которыми я и прошел через горячие точки, с которыми видел и смерть, и горе людей. Именно они организовали мою избирательную кам
казывает практика, не так уж много.
— Эпизоды, характеризующие, на ваш взгляд, различные периоды вашей жизни.
— Вся жизнь состоит из эпизодов. В детстве мечтал стать моряком. (А кем может мечтать стать сын морского офицера, родившийся в Порт-Артуре?) Даже поступил в военно-морское училище им. Фрунзе. Но о карьере моряка пришлось забыть. Зрение подвело. Однако идею стать офицером не оставил. Поступил в военное училище. Служил. В составе спецчастей МВД СССР бывал в горячих точках… В Баку был комендантом района. Наверное, там впервые осознал ту ответственность, которую взяли на себя люди в погонах. Как бы их ни ругали и ни хаяли сегодня, глубоко убежден, что они делали и тогда и сейчас все, чтобы не лилась кровь, не гибли люди, не множилась армия сирот…
Может, тогда подсознательно и возникла мысль заняться политикой. Ведь именно политики отдают приказ, и от их мудрости многое зависит. Правда, реализовали эту мысль мои товарищи, мои курсанты, с которыми я и прошел через горячие точки, с которыми видел и смерть, и горе людей. Именно они организовали мою избирательную кампанию, что и привело меня впоследствии в Верховный Совет России. Разве можно не оправдать это доверие?
Не хочу теперь говорить о Чечне, но был бы нечестен, если бы о ней не упомянул. Наверное, те два тяжелейших года (1994–1995. — Авт.) во многом сформировали мои нынешние подходы к жизни. Понял, что покорное молчание при принятии ответственного решения, касающегося жизни людей, не всегда лучшая иллюстрация «демократического централизма». Больше не буду ничего говорить… Вы сами понимаете все.
— Семейные предания, истории с вашими родичами, наиболее для вас значимые.
— Особых нет. Что касается истории с моими родными, то, наверное, это романтическое знакомство молодого лейтенанта (моего отца Вадима Дмитриевича) и матери — юной медсестры Людмилы Сергеевны. Неделя знакомства в Ленинграде, свадьба, отъезд оттуда на Дальний Восток. Началась война в Корее. Через год мать едет к отцу и в поезде изучает фотографию, чтобы узнать его на вокзале среди встречающих. Затем Порт-Артур, где я и родился. Родители вместе живут уже более 50 лет, отметили золотую свадьбу, а мы с женой серебряную.
— Кем вы хотели стать в 10, 18, 30 и 40 лет?
В 10, как и в 18 лет, — офицером флота. В 30 лет, чтобы сложилась карьера офицера, полагал заниматься преподавательской работой. В 40 лет я был Председателем комитета Верховного Совета по обороне и безопасности и заместителем министра безопасности — должностей достаточно.
— Что Вы цените в себе, в людях?
— В людях ценю порядочность, искренность и надежность. В работниках — профессионализм. Стараюсь этому следовать сам. Стремлюсь критически оценивать свои поступки, признавать свои ошибки и, главное, не предавать, не «сдавать» тех, кто тебе верит.
— Есть ли у вас противники? В чем они противостоят вам?
— Безусловно, есть. В чем противостоят? Скорее всего, в принципах, подходах к жизни.
Как вы определяете смысл вашей жизни?
— Постараться сделать больше полезного. Но это кратко. Над смыслом жизни билось не одно по...
Валерий Лобов
ЖИЗНЬ ИЛИ СМЕРТЬ НЕСУТ НАМ КОЗНИ СУПОСТАТА? Война с США как принуждение к отечественному производству
Цвет нашей прессы возмущенно вопрошает: «Что еще России надо сделать, чтобы Америка отстала от нее? Хотели всяки Псаки, чтобы Путин сдал мандат на ввод войск в Украину, подвел ее к столу переговоров – он и сдал, и подвел. А им все мало!»
Но ответ лежит на поверхности: чтобы Америка отстала, а мы сами могли учить кого угодно, надо всего восстановить нашу индустрию и агропроизводство. Без этого, каким бы хитроумным ни был Путин, нас будут жать и жать. Так как по самому большому мировому счету правда сейчас не за нами: мы отхватили огромный, не по рту, кусок земли, распоряжаемся которым им из рук вон. А мировые труженики японцы, корейцы, французы, немцы и так далее, дающие нам все, от овощей до самолетов, ютятся на куда меньших, но ухоженных на славу площадях.
Один ТВ-эксперт сказал: конфликт меж Западом и Россией, в котором Украина лишь разменная монета – сущностный. Запад мнит себя носителем истинной культуры, а нас – ложной, византийской, обреченной им на снос. Но это наша культура, наша основа, и мы должны за них сражаться, или нам капут.
Сказано верно – но лишь отчасти. Да, мы – «другое дерево», но и оно познается по его плодам. А все, что мы впрямь вырастили за последние 20 лет – это могучая кучка олигархов: Усманов, Абрамович, Вексельберг, Фридман и т.п. Как доказал еще Степашин в его ключевой книге «Анализ процессов приватизации…», а Путин косвенно признал, этот наш экономический авангард – чистой воды жулье. Но лишать его наворованного нельзя; почему – потому что. А коли так, он тянет за собой, как паровоз, и все прочее: у нас в промышленных объемах процветает одно воровство, и любой новаторский проект кончается одним скандалом. Ну, как в Сколково, где за мнимые нано-лекции Пономарев упер 750 тысяч долларов, а Чубайс продемонстрировал чудо-доску на двух кирпичах, которая аж удержала его вес.
Защищать страну с такой культурной и экономической основой страшно трудно, и Путина, еще и прибавившего к ней Крым, можно счесть за такую ловкость рук кудесником! Но как наши витии не поймут, что в целом это все равно агония! Олигархи это уже поняли, и их готовый в любой миг отчалить бронепоезд стоит на всех парах на запасном пути. Они только рады нашей стычке с Украиной, отвлекшей от них все внимание: ну не патриотично ж, когда нас мнут со стороны, кивать на сор в своей избе. Но этот сор, который решено не выметать, и есть главная причина нашего системного провала, с которым мы не можем иметь будущего.
Хотя я не стал бы вешать все на одних олигархов: им сам Бог велел служить их Золотому Тельцу – а общество, прежде всего в лице его трибунов и витий, должно их ограничивать. Но коль оно не хочет делать это, коль его витии утеряли вовсе совесть, какой спрос с тех по определению бессовестных мерзавцев?
Та же стремительная эпопея с Крымом показала, какую роль может играть наша пресса, построенная правильно. Она подняла на помощь Крыму всю страну, взвинтила рейтинг Путина – что помогло этой благой на редкость акции. Противники все подбирают ей злые аналогии, но я бы предложил такую. Жила себе худо-бедно Украина – пока туда не ворвалась бешеная собака Майдана, от которой все попятились в испуге. Крымчане застучали в нашу дверь – и мы их к себе впустили; другие мнили, что их пронесет, но эта бешеная тварь закусала насмерть и восточников, и западенцев, чьи гробы поплыли по всей Украине. И вот та шавка и ее хозяева лютуют оттого, что только юркнувший к нам Крым остался непокусанным.
Но дальше наши краснобаи вернулись к их всегдашней жвачке: выходят каждый вечер к их барьеру на ТВ, ужасно много говоря, но все – словами Грибоедова: «о том, о сем, а больше ни о чем; поспорят, пошумят – и разойдутся». Всяк страшно горд собой: он и лауреат, и депутат, имеет и свой фонд, и акции, и орден за заслуги, и дачу в Баковке, а то и на самой Рублевке! Но что полезного они по собственному желанию сделали не для себя, а для страны?
Сперва служили коммунистам, потом Ельцину, Березовскому, потом Путину. Хаяли дружно Сталина, потом, при перемене ветра, по которому держат носы, давай его похваливать. Но ту же книгу Степашина, могшую стать нашей поворотной точкой, которую Путин запустил как пробный шар в общество, никто из них на всякий случай не заметил. И никакого, даже самого захудалого плода при всей, какой ни есть сейчас свободе слова это журналистское древо не дало.
Но был же в этом деле положительный почин – в ругаемом сейчас за всякие зажимы СССР, где первым «деловым» журналистом стал еще при Сталине Валентин Овечкин. Он на день вырвался в Москву из Курской области отдать в знаменитый тогда журнал «Новый мир» свой очерк «Районные будни». Пришел на ночь глядя, отдал рукопись мывшей полы в редакции уборщице, та передала ее главреду Твардовскому, который тут же ее напечатал, сделав Овечкина знаменитостью. А бился он за очень смелую тогда идею, писал: у нас все, от трактора до ведра, надо выбивать – а надо сделать так, чтобы можно было все купить. И Сталин, отзываясь на такой «глас снизу», довел частный сектор до 6 процентов от числа всех производств, работали в нем 2 миллиона человек. Первый наш телевизор был выпущен как раз частной артелью – но все это убил затем Хрущев.
Последователь Овечкина Борис Можаев поднял на всю страну флаг артельного подряда на селе, с помощью чего в 1990-91 годах был собран самый большой за всю историю урожай зерновых. Но следом с помощью витий, подобных нынешним, была убита вся страна. Еще при Брежневе журналист «Комсомолки» Аркадий Сахнин, рискуя головой, вскрыл жуткие аферы в китобойной флотилии «Слава», добился снятия ее капитана и его покровителей из Одесского обкома. Правда, затем в виде поощрения Сахнина включили в авторы, писавшие за Брежнева его «Малую Землю», от чего он уже отказаться не посмел… Василий Песков был страстным защитником природы, Владимир Губарев честно служил науке… И таких журналистов было много; массы людей, от уборщицы до академика, обращались к ним за помощью и эту помощь получали.
Ну да, они не были рыцарями пера вовсе без страха и упрека – но от души старались ими быть. И каким-то непостижимым уму путем их дальше потеснили уже чистые прохвосты вроде Попцова, Третьякова, Полторанина, Доренко, кого кроме личных дач и орденов в душе не волновало ничего.
И вот благодаря и им в нашей избе царит тот олигарший сор, перед которым они, что бы ни твердя по телевизору, лишь и расстилаются негласно. Сейчас они «для дела» патриоты нашей родины, завтра придет Гитлер – будут за те же дачки и подачки воспевать его.
Из-за такой дьявольской и уже полной спайки Золотого Тельца с «совестью нации» мы в конце концов и пропадем, даже если Америка от нас каким-то чудом и отстанет. Больше того. Боюсь, тогда будет только еще хуже: тумаки от супостата еще хоть как-то бодрят нас, заставляя думать о переходе с полного импорта всего – на необходимое для жизни свое производство.
Так что еще надо сказать спасибо нашему врагу, поскольку не Америка сейчас хоронит нас, мы сами себя хороним. А она ее как нельзя кстати пришедшимися в нашем сонном царстве тумаками дает нам шанс на пробуждение!
Александр Росляков
Посылаю книгу Степашина «Анализ процессов приватизации…»
скачать:
http://lightnews.ucoz.ru/Text2/Stepa6in_17870.zip |