Расстановки №6

Бертольд Ульсамер об ответственной расстановочной работе:

Хеллингер с самого начала не рассматривал себя как изобретателя метода, который можно было бы запатентовать. Он больше ощущал себя неким каналом, через который откуда-то проникают знания и понятия. Познание представлялось ему не личным достижением, а неким даром. Откуда же тогда у него было бы право патентовать семейные расстановки и монополизировать их?
Вместо этого он хотел показать и приблизить их к как можно большему числу людей, без извлечения какой либо выгоды для себя.
Вместе с тем, для Хеллингера всегда оставалась центральной тема личной ответственности. Таким образом, если кто-то, посетив один из его семинаров, хотел самостоятельно расставлять семьи, это становилось личной ответственностью этого человека. Также и с клиента, который обращается за помощью, никто не может снять ответственности за поиск компетентного терапевта.

Прибавим к этому, что в первые годы методу не обучали. Хеллингер не представлял себя учителем. По его мнению, семейным расстановкам нельзя было никого научить. Он считал, что человек может заниматься расстановками, если он или она имеет достаточно мужества довериться полю и при этом умеет всякий раз заново и без предубеждений всматриваться в него. Преподавать такое отношение (он назвал его «феноменологическое») как учебный материал в школах казалось ему немыслимым.

Свою работу Хеллингер видел в том, чтобы вести терапевтические группы, в которых он представлял свои знания, одновременно развивая их. Те, кто хотел у него учиться, просто участвовали в таких группах.

Существуют личностные предпосылки для качественной расстановочной работы. Чем больше у расстановщика ясности по поводу самого себя, тем большему будет позволено проявиться в расстановке. И наоборот: чем больше кто-то носит в себе свои неразрешенные проблемы, тем больше расстановки будут проникать только до того слоя, до которого дошло разрешение его проблем. И это очевидно: в расстановке клиента не преодолеешь того, от чего потерпел неудачу в собственной жизни.

Расстановщики работают на разной глубине того, что возможно. Это вопрос жизненного опыта, терапевтического опыта и возраста. Когда видишь Берта Хеллингера, как он работает с вопросами жизни и смерти, - чувствуешь, какая тут глубина. В 80 лет с вопросами жизни и смерти обходятся иначе, нежели в 25 или 50. При этом, конечно, бывают и исключения, когда кто-то в юные годы поражает зрелостью и мудростью.

Области границ

Не всякий, участвующий в расстановочной группе, извлекает из нее пользу. Все чаще я слышу также и о людях, которые возвращались с таких семинаров ослабленными или обиженными (оскорбленными, ранеными). Поэтому я хотел бы назвать несколько пунктов, по поводу которых у меня есть опасения, которые кажутся мне опасными в расстановках. Кто принимает в расстановках участие как клиент, должен быть особо бдителен. Если он знает, что нечто не принадлежит к сущности расстановки, то в такие моменты ему лучше прислушаться к своему внутреннему голосу.

Самым важным пунктом я называю «насаждаемый авторитет», который представляет большую опасность в расстановочной работе. Под этим я не имею в виду настоящий авторитет, который происходит из собственной уверенности и не теряет при этом из виду остальных. Насаждаемым я называю авторитет, который влияет или хочет влиять насильственно и который в этот момент не воспринимает клиента. Он узнается по тому, как кто-то оказывает на клиента давление, в том числе моральное.

Порой уверенность и авторитет ведущего ценны для клиента. Четкая позиция по отношению к порядкам всегда полезна. Но сформулируем предельно ясно: авторитарное поведение не является сущностной составляющей семейных расстановок.

В той же плоскости, что и насаждаемые авторитеты, нередко лежат и нравственные принципы и требования. Расстановочная работа знает определенные основные допущения, я бы даже попытался назвать их «основными истинами», которые ведут расстановщика. К ним, например, относится то, что дети и родители связаны любовью. На глубине существуют общие узы любви между родителями и детьми. Исцеление приходит, когда дети уважают родителей.

Терапевты - не спасатели своих клиентов. Они не знают, в чем именно дело для данного конкретного клиента. И если у кого-то есть чувство, что он как ведущий разрешает и исцеляет, то он всего лишь раздувает щеки.

В моем понимании, у хорошего терапевта есть представление о ситуации клиента, он может сочувствовать и давать свободу, принимать или не принимать то или иное убеждение. Ведущий расстановку находится на службе у клиента. Он поддерживает клиента, чтобы тот узнал что-то. К искусству расстановки принадлежит и скромность.

Бертольд Ульсамер о теме Третьего Рейха в расстановках:

Преступники и жертвы связаны между собой.

Так существует ли какой-то выход? И если расстановщики все чаще работают в этом направлении - то как они обращаются с историей?

Первое важное открытие об отношениях «преступник-жертва» Хеллингер сделал, работая в семьях виновных (преступников). По ним стало видно, что убийство создает тесную связь между преступником и его жертвой, такую же, как если бы жертва принадлежала к его (преступника) семье.

После всего произошедшего в Третьем Рейхе успокоится можно, лишь взглянув в лицо плохому и оставив вину и ответственность тем, кто в этом участвовал. Это огромный внутренний шаг, у которого много общего с личностым духовным ростом.
Более свежим открытием является то, что эта связь работает также и в обратном направлении, то есть - преступник принадлежит к энергетическому полю жертвы. И что поэтому в семье жертвы впоследствии появляются дети или внуки, связанные с преступником и его энергией.

Когда кто-то несправедливо (неправедно) наживается за чей-то счет, жертва становится частью его собственной системы. Многие немцы в Третьем Рейхе составили свое экономическое благополучие за счет убийства евреев, за счет грабежей гражданского населения в Восточной Европе. И эти жертвы тоже незримо присутствуют в семьях. Нет ничего удивительного в том, что стыд и вина все еще подспудно живы, и что та финальная черта, которой пока быть не может, - так желанна.


Бертольд Ульсамер о детерминизме и расстановках:
Собственное счастье зависит и от того, в каком обществе и в какой семье мы рождаемся. И порой можно выбиваться изо всех сил, какие только есть, но окружающий мир и эти связи оказываются сильнее.
Имеет смысл видеть границы нашей свободы. Это лишает нас иллюзий, но без иллюзий мы и видим более ясно.
При этом семейные расстановщики действуют противоречиво там, где речь идет о том, чтобы кто-то принял на себя ответственность.

Возьмем следующий случай: еще прадедушка мошенничал в денежных вопросах, потом дедушка и отец. И сын, клиент, обманывает. В расстановке семьи предков видна глубокая любовь сына к своим предкам по мужской линии, по отношению к которым он проявляет лояльность. Благодаря этой связи он практически неодолимо «приговорен» к обману. Извиняет ли это его, как будто бы пленника своей судьбы? Так может казаться.

Но взгляд на прошлое своей семьи - еще не все. Настолько же или еще более важно, будучи взрослым человеком, видеть свое настоящее. И тогда эта расстановка показывает и другую сторону. Тогда клиент- мошенник встает напротив своих жертв. Мошенник смотрит своим жертвам в глаза и ему приходиться присутствовать в том, что он причинил им. И то, что он сделал это из любви к своим предкам, почти вслепую, не играет теперь никакой роли. Как взрослый он должен принять на себя ответственность за свои действия и их последствия. Здесь не может быть никакого оправдания.

Принять ответственности на себя означает, что некто смотрит в лицо фактам или своему визави, тому, которому он причинил боль. С признанием собственной вины приходит боль. Она не зависит от причин, из-за которых эти поступки были совершены.

Любой несет ответственность за свои поступки и за результаты, невзирая на то, какие у него есть оправдания. Кто-то может напиться до бесчувствия и в этом юридически «невменяемом» состоянии убить другого человека. Расстановка покажет, что нет никакого оправдания перед самим собой - он должен понести ответственность за свою вину в смерти другого. Это действительность, которая ясна и проста, и она есть.

Реальное обладает собственной особенной силой. Взглянуть в глаза фактам, взять на себя ответственность за собственные поступки, - от этого жизнь становится ясной, а человек - сильным.

Жизнь гораздо вместительнее того, что подвластно человеческому разуму.

Когда кто-то видит это, он может примириться с фактами, каковы бы они ни были. Пока человек обороняется, он избегает того, чтобы увидеть и принять реальность как она есть. Когда кто-то может сказать этому «да», он пробуждается от грез и возвращается на землю. И это не делает нас пассивными или неспособными к действиям, а напротив, находится такой способ действовать в соответствующей ситуации, который сообразуется с этой доброй силой.

Еще об этой позиции из совершенно другого источника - цитата буддистского монаха Тич Нхат Хана: «Лучший из способов помочь этому миру - быть в сегодняшней ситуации, не желая ее изменить. Когда мы полны желания проживать то, что есть, взгляд наш проясняется и приходит знание о том, что нам следует делать. Всякий раз, когда мы принимаем страдания и позволяем им быть, каковы бы они ни были, наш взгляд на мир становиться шире. Позволять чему-либо быть - это отпускать. Это то, что и составляет в конечном итоге наш опыт. Это так, как если бы мы поднимались в гору. Чем выше мы поднимаемся, тем больше мы видим. И чем больше мы видим - тем яснее наш взгляд, и тем понятнее нам, что нам следует делать, как в личной, так и в социальной жизни (областях)»


Бертольд Ульсамер о развитии расстановок за пределы семейных расстановок:
Постепенно стало понятным, что семейная расстановка - это лишь одна из многих возможностей расставлять что-либо, пусть даже и особенно важная.
Расстановки разошлись далеко за пределы семьи. Можно предполагать, что этот метод еще в течение нескольких последующих десятилетий будет приводить к некоторым удивительным результатам.

Бертольд Ульсамер о личном развитии расcтановщика:

Решение находится в гармонии с реальностью

Хеллингер говорил о том, что ведущий расстановки находится в гармонии с миром, каков он есть, и с судьбами, какими бы они ни были."Терапевт это не тот, кто делает положение вещей лучше, а напротив, он принимает то, что существует".

Состояние гармонии означает согласие с миром, таким, каков он есть, и с теми вопросами, которые он ставит. В расстановках мы наблюдаем весь мир в миниатюре. Прекрасное проявляется наравне с ужасным. Проявляется любовь, и равным образом проявляется ненависть и война. Бедствия и ужас шокируют нас. Принятие всего этого требует смелости снова и снова.

Только тот, кто преодолевает страх, может ясно видеть то, что проявляется. Путь к преодолению страха состоит в согласии с миром, как он есть, со всем, что влечет за собой бытие. Реальность, когда мы ее видим и признаем, дает нам силу и свободу.

В моей собственной работе, я испытываю чувство освобождения, если я прежде всего признаю свои страхи. В такие моменты я говорю себе "Это тоже часть того, что сейчас происходит". Если я таким образом проявляю уважение к своему страху, он несколько отступает и у меня появляется выбор - буду ли я принадлежать своему страху или найду смелость сделать шаг в неизвестное. Чем больше я рискую действовать смело, тем больше растет в дальнейшем моя смелость и доверие к себе. Вот какая метафора мне кажется подходящей к этой ситуации: слон идет, а собаки, громко тявкая, наскакивают на него. Вы - это слон, а собаки символизируют ваши страхи. Слон просто разрешает собакам тявкать и не уделяет им внимания, а продолжает, не испытывая беспокойства, следовать по своему пути.

Личная зрелость

Личная зрелость для любого терапевта - это основа его способности вести расстановки. Чем более жизненного опыта имеет человек и чем более проработан этот опыт, тем больше его способность к проведению расстановок. Или, рассматривая это с обратной стороны стороны, чем больше белых пятен и иллюзий имеет человек, и чем больше серьезных проблем остались незамеченными и неосознанными в течение жизни, тем больше барьеров встанет в процессе его работы с клиентом.

Со зрелостью приходит определенный "натурализм", который еще может быть назван здравым смыслом.

Только мудрый человек может учиться из опыта, но опыт никогда не сделает глупого умным.

С другой стороны, ясно, что время само по себе способствует процессу обретения зрелости. Жизнь - это лучшая школа, постоянно предлагающая вызовы, неожиданности, новые возможности для научения и несущая с собой новые прозрения. Говоря несколько старомодно, мы стареем и становимся мудрее.

Зрелость не может быть насильственно ускорена. Невозможно "заправиться" жизненным опытом быстрее или насильно. Для этого процесса требуется способность терпеливо ждать. Если я c удовлетворением воспринял опыт, который пришел ко мне, я буду более готов к тому, что придет далее. Чем более я готов войти в новый опыт, который раздвигает мои собственные границы, и чем более я осмеливаюсь рисковать, тем больше жизненного опыта я смогу обрести. Дополнительный фактор - это целостность личности, честность в отношении к себе и другим.

Уважая собственные границы

Я убежден, что для терапевта, который только начинает вести семейные расстановки, наиболее важный навык - это способность осознавать свои собственные границы и уважать их. Если оставаться внутри этих границ, то работа, которую делает терапевт, будет полезной и адекватной ситуации. И наоборот, терапевт может выйти за пределы своих ограничений, и это становится опасным и для него и для клиента.

Каждый из нас имеет предел того, что мы можем вынести. Это могут быть физические возможности, когда, после определенного количества расстановок или через несколько дней семинара, силы терапевта на определенное время иссякают. Это могут быть эмоциональные и психологические ограничения. Определенные темы или конкретная расстановка может превышать возможности терапевта в данный момент. Вопрос, который должен задать себе терапевт, это "Как много я могу вынести?". Более точно, "Как много боли и страдания я могу принять?"

Каждый из нас знает для себя, как переживается столкновение с этими границами на нашем пути. Это может быть просто внутренний голос "Этого достаточно!". Или может быть это ощущение боли в груди, или какой-то иной сигнал, говорящий, что наши возможности исчерпаны на данный момент. Это может быть также какая-то определенная проблема, которая заставляет ведущего расстановки отступить и почувствовать себя перегруженным.

Если терапевт осознает, что находится на пределе своих возможностей, самая разумная вещь, которую можно сделать - это прервать расстановку немедленно. Иногда может быть достаточным просто осознать предел и на некоторое время взять паузу, и тогда границы сами по себе немного раздвигаются.

Хеллингер говорит, что клиент может выйти за пределы своих ограничений, но только если терапевт соглашается со своими [ограничениями]. Это требует смелости - признать свои границы.

Лучше не вступать ни в какие дискуссии об этом. В этом есть достоинство - стоять перед своими ограничениями. Расстановка, прерванная таким образом, будет иметь не меньшую силу, чем любая иная расстановка.

Белые пятна - часть ваших ограничений. Посредством работы в расстановках и получая обратную связь, терапевт приходит к осознанию своих белых пятен. Соприкосновение со своими белыми пятнами, которые ранее избегались, является частью вашего личностного роста.

В тоже время важно принимать ваше собственное несовершенство. Это часть меня, и это всегда будет принадлежать мне. Когда я признаю это, это начинает укреплять меня вместо того, чтобы ослаблять.

Личное развитие терапевта

Расстановки - как зеркало для терапевта, включая его ценности, страхи и уровень личного развития.

Терапевт меняется через свою работу в расстановках.

В то же время, эти положительные изменения и рост - не что-то механическое, что вы можете получить автоматически.

Работа с расстановками не терпит стагнации. Она или продвигается вперед или происходит откат назад. Вы можете захотеть остаться на определенном уровне мастерства, но это скоро приводит к рутине. Это может быть "технично", но это уже не имеет прежней силы.

Бертольд Ульсамер о знающем поле:

Это важно - понимать разницу между энергиями, проявляющимися в расстановке, и реальными фактами.

В известном смысле, в расстановках мы сталкиваемся с истиной, но она не всегда означает истину в смысле фактических событий. Расстановка позволяет нам вступить в контакт с глубокими силами, которые действуют в скрытом пространстве семейной системы.

Заместитель отличается от актера, который исполняет заранее определенную роль. Энергии поля управляют заместителями, неся с собой и вызывая реакции, которые часто неожиданны и непостижимы, даже для самих заместителей.

Расстановки в основном не относятся к определенному времени. То, что переживается в расстановке на определенном месте, не относится к конкретному периоду времени, но скорее к определенному внутреннему образу. Если вы привязаны к конкретному отрезку времени, вы не достигаете абсолютной глубины, которая возможна в данной расстановке.

Актер и практикующий коуч Йоханнес Галли (Johannes Galli) разработал типологию для актеров, которая состоит из семи негативных типов характера, которые он назвал "тормоз", "восторженный дурак", "язва", "хвастун", "неряха", "скряга" и "ни рыба ни мясо".

Хотя он не знаком с семейными расстановками, он использует эти символические характеры для работы. Когда кто-то запутывается в какой-то проблеме, он выбирает заместителей для каждой из этих характеристик и размещает их в определенном порядке друг за другом в два ряда. Затем их символически просят дать совет, и они спонтанно отвечают из своей роли. Очень забавно наблюдать, какие разные бывают ответы в зависимости от того, кто задает вопрос.

Бертольд Ульсамер. "Семья доводит нас до болезни?"

Берт Хеллингер обнаружил, что существуют эмоции собственные и эмоции заимствованные. По меньшей мере половина из всех тех эмоций, которые постоянно беспокоят нас и без видимых причин продолжают возвращаться, это чужие заимствованные эмоции. Мы заимствуем эти чувства у других членов семьи, причем даже у тех, с кем мы лично не знакомы. Чужие эмоции очень устойчивы к изменениям. В то время как собственные чувства можно исцелить с помощью терапии, для заимствованных эмоций это не срабатывает! Это раннее запечатление (импринт), которое обеспечивает нашу связь с семьей, из которой мы произошли, на очень глубоком уровне. И несмотря на то, что на поверхности мы можем казаться очень независимыми, заимствованные энергии формируют нашу собственную историю, наши убеждения и эмоции.

Пример. В группе участвует супружеская пара. Для всех заметно, что женщина часто реагирует на мужа с агрессией, не соответствующей ситуации. Вопрос Хеллингера: "У кого из женщин в твоей семье была причина злиться на своего мужа?" Ее первый импульс: "У моей бабушки была причина злиться. Ее муж постоянно оскорблял и унижал ее. Однажды он схватил ее за волосы и протащил ее через весь трактир перед всеми посетителями". Внучка заимствует подавленный гнев бабушки и направляет его против своего собственного невиновного мужа. Поскольку этот гнев не ее собственный, она могла бы участвовать во многих катарсических группах без каких-либо изменений в базовой динамике. Как мы заимствуем эти чувства? В каждой семье существует сильная внутренняя связь - независимо от того, как все выглядит на поверхности, чувствуют ли эту связь члены семьи, знают ли они об этом или нет. Семейная система подобна механизму, поддерживающему равновесие. Для равновесия требуется, чтобы никто не был забыт или исключен, чтобы несправедливость была искуплена, и чтобы чувства не подавлялись. Люди, которые были исключены или забыты, будут воссозданы в следующем поколении. Подавленные чувства будут заимствованы и, скорее всего, это будет сделано детьми.

Удивительно, но сила влияния кого-либо из членов семьи определяется не личным знакомством с этим членом. Все мы несем в себе внутреннюю картину всей семьи, из которой мы произошли. В эту семью входят братья и сестры, родители, тети, дяди, дедушки и бабушки и даже прежние партнеры наших родителей. Исключение из семьи, несправедливость и подавленные чувства блуждают в пределах этой системы. Рождающиеся дети чувствуют эту энергию, впитывают ее и живут ею.

Пока у ребенка не возникнет побуждение выразить родителю уважение, он занимает чужое место.

Ритуал "почитания кого-либо" - это самая сильная форма выражения принятия естественного различия между родителем и ребенком. Жизнь приходит к человеку через родителей независимо от других их качеств. Опуститься на колени означает признать это.

То, что произошло из-за любви и поддерживается любовью, может быть только растворено в любви. Тот, кто в гневе и ярости хочет порвать со своей семьей, сможет достичь этого только на поверхности. На более глубоком уровне он останется соединенным с нею и будет следовать предопределению.

Если вы хотите развязать старые узлы и несчастливые переплетения, вы должны сначала понять, что они выросли из любви. Только тогда вы сможете найти более зрелую форму любви и принадлежности, которые позволят вам жить, не разделяя общее несчастье.

вот слова, которые взрослый ребенок, возможно, захочет иногда сказать своим родителям.

"Я принимаю все, что вы мне дали.
Это было много, и этого достаточно.
Все остальное я могу сделать сам.
А теперь я оставляю вас в покое".

Бертольд Ульсамер об истории метода и Берте Хеллингере:

Кто желает создать нечто новое, тому необходимы устойчивость, мужество, вера в себя и определенная доля упрямства в пробивании собственного мнения.

Бертольд Ульсамер. Как работают расстановки:

В семейной расстановке совершенно чужие люди становятся каналом для истины, скрытой в данной семье и ее системе – хоть это и кажется совершенно невероятным.

Бертольд Ульсамер. Роль заместителя:
Заместители обладают одним большим преимуществом: они непредвзяты. Именно поэтому клиент – а он присутствует при расстановке – выбирает заместителя и для самого себя тоже.

Продолжение - о расстановках №7