Дмитрий Рогозин совместно с Генштабом сделал первый шаг к созданию сил по ведению гибридных войн. Шаг насколько необходимый, настолько же вынужденный: противостояние России со всем светом — это всерьёз и надолго, причём формат уже понятен: гибридные многофронтальные столкновения, переходящие в «горячую» фазу в малой точке, где в жестком режиме будет тестироваться общее состояние нашей страны – наша реальность надолго.
Это и есть то обстоятельство, которое требует уточнения понятия «холодная война» именно понятием гибридной. Мне это понятие кажется более адекватным, поскольку тестовая малая «горячая» война входит в этот режим как неотъемлемая составная часть.
Очевидно, что в холодной и гибридной войнах приоритет остается один: идеологический. Все остальное – медийные, психологические, стратификационнные, экономические, финансовые, юридические, дипломатические и т.д. – это уже механизмы, технологии.
Это крайне важное обстоятельство, которое будет определять не только наши технологии ведения войн, но и лидеров, руководителей этого процесса. И первая проблема, которая в связи с этим возникает следующая.
Несомненно, Генштаб уважаемая структура, но её прямая обязанность – вести «горячие войны». Нужно ли их обязывать вести интеллектуально-идеологические войны – с тонкими и хитрыми ходами, которые понятны только интеллектуалу? Я только представлю вменение изучать, допустим, антропологию Шелера как оружие, капитанам-ракетчикам или полковникам-танкистам. Или какими образом в войне против СССР был использован еврокоммунизм Сартра? Не знаю, как к этому отнесутся люди, у которых совершенно другие задачи.
Если интеллектуалы, идеологи, допустим, будут подчинены Генштабу, то смогут ли генералы руководить интеллектуалами – возникает вопрос о профессиональных приоритетах. Ведь интеллектуал, идеологи не имеют даже своего статуса в виде рода войск. А сервильный статус никогда не будет эффективным.
Это фундаментальное противоречие – вызовы в гибридной войне есть, а организованных сил для ведения их нет – становится болезненным для России.
Если гибридная война становится для нас мировым трендом надолго, то встаёт на повестку вопрос о формировании Доктринальных (или Идеологических) Войск Стратегического Назначения (ДВСН, или ИВСН). В соответствии с этим определяется система руководства с командованием, а значит соразмерным статусом. То есть это не просто сервильный очкарик перед генералом, а такой же генерал, с которым будет вестись разговор на равных. Это как минимум. А если учесть, что приоритет гибридной войны — идеологический, то сами обстоятельства и вызовы будут диктовать формат взаимного подчинения.
Важно понять следующее. Идеологические войска будут организовывать не только интеллектуалов, а массы, которые рвутся в бой. Часто очень неумело, потому что нет единого руководства и ориентиров. Зачастую идеологические колонны представляют собой разрозненные соединения, которые больше друг другу мешают, нежели друг другу и общему дело способствуют.
Разные идеологические силы, имея общий спасительный настрой, тем не менее, не оснащены знаниями, не владеют, если хотите, искусной казуистикой и зачастую друг другу противостоят.
Можно сказать совершенно определенно, что Генштаб и даже наиболее продвинутые специалисты из закрытых центров не имеют разработок по переформатированию разных идеологических колонн внутри страны: либералы намертво сцепились с консерваторами и коммунистами, между тем, есть технологии снятия этих антагонизмов в Целостном Учении, чтобы превратить части в единый фронт в гибридных войнах. Как говорится, войны на всех хватит, поэтому сначала нужно закончить воевать друг с другом.
Есть закон войны: если ты не закончишь войну внутреннюю, ты не сможешь победить во внешней. Пока мы не победим внутренние идеологические противоречия, наша гибридная война вовне будет напоминать попытки лепить снежки в 30-градусную жару. Более того, идеологическими противоречиями будут пользоваться (и пользуются уже) больше наши противники, чем мы – идейным потенциалом этих частей. Ведь доподлинно уже известно, что нет плохих и нерабочих идей. Плохи их крайности, связанные с выходом за свои пределы. Когда часть, забывая о своей частности, претендует на целое, она, переходя свои границы, становится криминально-разрушительной. То есть именно нарушение предметной меры идеологии или научной претензии становится оружием. Это значит нужно все идеологии опредЕлить. Кто будет спорить с либерализмом, не переходящим в произвол? Кто будет спорить с марксизмом, если он превратится в малую кулуарную школу и не будет претендовать на коммунизм, кто будет оспаривать Сартра, если тот получит свою стратификацию как троцкиста, кто будет спорить с троцкизмом, если заставить последователей разъяснить, как мировое общество, которое должно возникнуть в результате перманентной революции, обойдется без мирового государства, а оно в свою очередь сумеет обойтись без ненавистного бюрократического аппарата. И дать возможность троцкистам в лаборатории перегрызть друг другу глотки. Итак вопрос не только о противоречиях, но и боевой версии троцкизма будет снят. То же самое касается неприятельских проектов, которые обеспечили нам поражение в предыдущей войне, когда мы были СССР. Того же Карла Поппера можно использовать против массы сегодняшних мелких штатовских сателлитов, применив принцип политической верификации, а лучше принцип его ученика Имре Лакатоса – фальсификационизма, а еще лучше негативную диалектику франкфуртской школы Адорно.
Надо тоньше. Хитрее надо. Ведь не отменяет «горячую» военную хитрость Генштаб. Но поймет ли он военные хитрости в идеологической битве? Да и нужно ли? Пусть полевой офицер изучает гениальный манёвр Александра Великого в битве при Гавгамелах (331 г.д.н.э.), когда тот, имея в пять раз меньше войск, одержал победу над Дарием. Но зачем этому офицеру изучать идеолого-боевые ухищрения Сталина, который на стопроцентно антигосударственном марксизме строил гигантское государство?
Это просто другие войска по профессии, а значит, если мы не организуем отраслевые отношения войск, что всегда являлось большой загвоздкой в военном деле (даже если вспомнить спор в 20-х года – что будет решать битву – конница или танки?), то выдержать схватку в войне даже на ближних подступах – с бывшими «нашими» не представляется возможным.
Это значит нужно провести «гибридные» процессы внутри, а потом уже вовне. Хотя сформировать идеологический спецотряд на основе авангардных разработок вполне возможно и вовне. Во всяком случае, это заставить задуматься наших партнеров, как заставили сменить тон показательное выступление «калибров».
И здесь в полный рост становится кадровая проблема ДВСН.
Самым жёстким обоснованием водительства Генштаба интеллектуалами будет заключаться в анархизме интеллектуалов, которые, всегда претендуя на кастовость, как раз касту и не представляли. То есть организационного начала в интеллигенции нет вовсе.
Что делать? Как организовать разноидейных интеллектуалов, которые лелея «собственное мнение», просто непригодны для поставленной задачи на уровне непонимания её? Государственные службы часто обращаются в государственные Вузы за неформатными услугами, не отдавая себе отчет, что академические кафедральные люди, погрязшие в интригах и завязанные на индексы цитирования западных изданий, для этого не просто непригодны, даже вредны: какая гибридная война в атмосфере обмена мнениями и научными знаниями? Они вообще не поймут, что знание и идею нужно превращать в интеллектуальный удар и оружие. Сама постановка вопроса просто свернёт голову всей официально-академической квазикасте.
Налицо серьёзная проблема. Поэтому, может быть, Рогозин и логично действует, опираясь не на интеллект, а на организационную предсказуемость, к которой нужно будет интеллект приложить?
Но тогда интеллектуалам и идеологам, которые отдают себе отчёт, что необходимо переформатировать знания в боевое оружие, перековывать идеологические орала на мечи, нужно начать формировать ДВСН в имеющихся отраслевых рамках, но формируя, порождая в них собственные войска. В конце концов, ракетные войска, рождаясь в 30-х годах на пустырях в виде чуть ли не консервных банок, у краснознамённых конников тоже вызывали иронию.
И ничего. Все встало на свои места по результатам.
Надо тоже пройти этот путь.

Оригинал статьи находится здесь: www.trinitas.ru/rus/doc/0009/001a/00091131.htm